Меня привлек сам феномен подобных научных (я не отказываю им в научности!) явлений, который сам для себя называю «дилеммой Пигмалиона». Представим себе молодого и амбициозного исследователя – в его голове рождается некая Идея, которая кажется ему столь же прекрасной и совершенной, сколь и абсолютно новой. Одна проблема – Идея мертва. Всю свою жизнь он посвящает «оживлению идеи» - постепенно она обрастает плотью и кровью из скрупулезно собранных фактов, под нее подводится постамент в виде «новой» базовой теории, ее копии рассылаются в разные доступные издания с призывами признать в ней Галатею 21 века. Никто и ничто не может изменить преданность Пигмалиона своей Идее. Более того – проблема столь сложна, что однозначно опровергнуть ее современными методами невозможно. Есть только одно затруднение – времена веры в мифы прошли, немного задержавшись в РФ по вполне понятным причинам.
В руках тезис доклада А.В.Мартынов на малакологической конференции в ЗИНе в середине 90-х: «Великий путь редукции». Кажется, это был единственный тезис, который организаторы не рискнули опубликовать в материалах конференции (а зря! – какой материал для понимания, как рождаются и эволюционируют маргинальные концепции). Еще нет слоновой кости красноречия, но уже угадываются идейные контуры будущей Галатеи. Наивные студенческие рассуждения о том, что моллюски произошли от плавающего медузоида (в то время как все остальные – от ползающего медузоида – кто же знал, что сходную идею потом выскажет В.В.Малахов!). Моллюски противопоставляются всем остальным лофотрохозоям, а головоногие – основа для дальнейшей эволюции моллюсков; предки билатерий – колониальные организмы; заднежаберные+пульмонаты (сейчас – панпульмонаты) и переднежаберные отнесены не только к разным классам, но и разным подтипам. И, главное: «Исторический путь моллюсков можно назвать путем великой редукции…» - в дальнейшем этот тезис породит необходимость в новой «онтогенетической систематике», объясняющей «великие редукции» через массовый исход в педоморфоз. Есть лишь одно обстоятельство, которое очень специфично для Пигмалиона: Галатея априорно не может быть доступной для всех, она создается одним автором. для него и остается с ним навсегда. В настоящем греческом мифе даже имя ожившей скульптуры неизвестно – его придумали только в 18 веке. В этом дилемма Пигмалиона – важно не то, что Галатея станет живой, а то, что ее создатель будет тем, кто ее оживил без помощи богов.
